В первых числах сентября 1986 г наш сухогруз "Красногвардейск", приписанный к порту Ленинград прибыл в Гавану. Незаметно пролетел месяц в хлопотах выгрузки погрузки. И вот уже несколько суток мы идем в Атлантическом океане считая дни до встречи с родными.

Утром 3 октября ТАСС сообщил что на советской атомной подводной лодке (АПЛ) с баллистическими ракетами на борту, находящейся в районе примерно 1000 км северо-восточнее Бермудских островов в одном из отсеков произошел пожар.

Перед обедом капитан Е. Данилкин объявил по судовой трансляции что теплоход меняет курс и всем членам команды необходимо приготовиться к спасению экипажа аварийной подводной лодки До Ленинграда оставалось идти более 4 тысяч миль а до АПЛ — полторы ходовых вахты. Ветер умеренный, температура воздуха плюс 25°С воды — на 1° больше, волнение незначительное, погода благоприятная.

Вспоминается недавний {в апреле) за ход в порт Бремер. Тогда после аварии на Чернобыльской АЭС всем советским судам приходящим из Балтики в порты Западной Европы необходимо было окатывать все судно забортной водой. Не имея достаточной информации о по следствиях аварии мы рассматривали это требование западноевропейских властей как некий каприз. И вот теперь перед нами встала реальность встречи с "морским" Чернобылем.

Не зная, что нас ждет стали готовиться к худшему, предполагая использовать судовые средства защиты. Разобрали и опробовали прорезиненные химические комплекты, противогазы, в пожарную магистраль дали воду. На ходовом мостике включили корабельную дозиметрическую установку, радисты приготовили переносной дозиметрический прибор.

Примерно через час догнал лесовоз "Бакарица" Северного пароходства. Он шел на Кубу с пилолесом, но по распоряжению руководства Минморфлота так же, как и мы, изменил курс. На помощь экипажу АПЛ спешил и новый ролкер Балтийского пароходства "Анатолии Васильев".

В 16.00 по УКВ-связи наш капитан связался с рефрижератором "Федор Бредихин" Латвийского пароходства, находящимся возле АПЛ. Стало известно, что она находится в надводном положении, но на вызовы по радио не отвечает.С этого времени начался интенсивный радиообмен между Москвой и нашим судном. Радиограммы в основном были "закрытые", и мне пришлось решать кроссворды преобразуя цифры в смысловой текст. В первую очередь необходимо было спасти людей, оказать медицинскую помощь больным подводникам.

В 17.30 увидели аварийную подводную лодку. На верху рубки сидели 4 человека и больше никого не было видно. В средней ее части вверх поднимались клубы дыма. Рубочные горизонтальные рули повисли почти вертикально вниз. Командир АПЛ вышел на связь с нами после первого же вызова. Договорились об эвакуации людей. Относительно радиации он заверил, что не надо беспокоиться но следует опасаться желто-оранжевого дыма и не попадать под его шлейф.

С нашего судна спустили спасательные шлюпки, а шлюпка с "Федора Бредихина" была уже на плаву. Первой и подводному ракетоносцу подошла наша шлюпка, уп­равляемая старшим помощником Б. Полтавским. Из кормового люка мерно раскачивающейся АПЛ вылезли подводники. Ошвартоваться к округлому борту АПЛ окаэалось не так-то просто. Шлюпка могла опрокинуться или разбиться. Приняли решение сбросить спасательный плот и использовать его как мягкий кранец.

Сманеврировав, теплоход "Федор Бредихин" выполнил первую часть плана, но заполнившийся воздухом плот оказался неуправляемым и гонимый ветром уплыл в южном направлении. Приноровившись, стали снимать подводников без дополнительных премудростей.

На шлюпке лесовоза к нам доставили шестерых подводников Все они отравились газом, проникшим в отсеки из поврежденной взрывом одной из ракетных шахт. По палубе они шли поддерживаемые моряками. Врача пришлось привязать к носилкам, чтобы поднять на борт судна — самостоятельно идти он не мог. Переходя из отсека в отсек и оказывая медицинскую помощь подводникам, врач больше всех нахватался газа. Часть больных поместили в судовой лазарет. Некоторых тошнило, им хотелось пить. Одного молодого моряка поместили в мою каюту. Возле него остались дежурить моторист С. Мазилкин и практикант В. Колмагоров. Доктор Д. Гаврилов принес кислородную подушку, и больной изредка прикладывался к ней.

Отправляя шлюпку обратно, мы, по просьбе командира АПЛ, погрузили имеющиеся у нас кислородно-изолирующие приборы и углекислотные огнетушители. Но приборы остались неиспользованными, так как подводники не умели с ними обращаться (в ВМФ используется другой тип).

Вскоре на борт судна подняли еще од ну группу подводников. Многие спасенные оказались раздетыми. Позже выяснилось, что в некоторых отсеках была очень высокая температура и подводникам поневоле пришлось освободиться от лишних вещей. Наш экипаж поделился с ними одеждой, обувью. В их распоряжение передали все судовые спортивные костюмы кеды. Таким образом удалось одеть и обуть около 50 человек. К 21.00 на наше судно подняли 94 подводника.

Корабельная дозиметрическая установка не выключалась, показания радиационного фона не давали пока повода для тревоги. В эту ночь удалось установить прямую радиотелефонную связь с руководством Минморфлота, но из-за большой удаленности слышимость была неважная.

К 6 ч утра ожидался подход ролкера "Анатолии Васильев", который был оборудован спутниковой системой, и мы на деялись на улучшение связи. С прибытием "Анатолия Васильева" к месту нахождения АПЛ Минморфлот поручил возглавить спасательную операцию капитану-наставнику Л. Будылкину. Из-за перегруженности нашего судового лаза рета на ролкер были отправлены 9 больных подводников и 2 офицера для связи. В 10.30 в небе появился четырех моторный патрульный самолет типа "Орион" с опознавательными знаками США. На днище его четко различались расположенные в два ряда проемы, закрытые темным стеклом В районе на хождения АПЛ и советских судов самолет летал несколько суток и к его постоянному присутствию в воздухе мы почти привыкли.

Погода благоприятствовала спасательным работам. Подводники немного оправились от пережитого шока. Черный корпус ракетоносца плавно раскачивался на зыби. Нетрудно было заметить, что за ночь дифферент на нос увеличился. Желто-оранжевый дым по-прежнему клубился над отверстием ракетной шахты.

На нашем теплоходе шла интенсивная подготовка к буксировке подводной лодки — судна, не приспособленного для этой цели. Схема действий была экипажу известна, но буксирный гак, за который крепится буксирный трос, у нас отсутствовал, а кормовые швартовные кнехты здесь не годятся, так как при рывках, не­избежных при буксировке, они были бы сорваны с палубы. Против буксировки АПЛ возражал старший механик судна, аргументируя это тем что буксирное приспособление разрушит судовые конструкции. Капитан Данилкин дал задание старшему матросу А. Петухову (он исполнял обязанности боцмана) перетащить всю левую якорную цепь (почти 150 м при весе одного звена около 20 кг) с ба­ка на корму. Титанический труд увенчался успехом только при использовании кормового шпиля и десятков рук подводников. Затем уже вручную цепь два раза обнесли вокруг комингса кормового трюма и концы ее соединили скобой. Та­ким образом получился буксирный гак.

Вскоре к норме нашего судна стал осторожно подходить теплоход "Анатолий Васильев", с которого попытались подать нам конец при помощи линемета. Но неудачно. Выручил Р. Замигулов — наш третий помощник капитана. Пущенный им линь стремительно полетел в сторону ролкера. Вытянув за линь буксирный трос уложили его в два ряда по левому борту.

Во второй половине дня на палубу правого борта уложили буксирный трос принятый с танкера "Галилео Галилей". Два конца тросов соединили между собой. Один конец закрепили за рым, а к другому присоединили тонкий проводник. Уже смеркалось и капитан-наставник Л. Будылкин распорядился отложить букси­ровку АПЛ на следующий день. А пока с нашего судна сняли около 40 подводников и разместили их на теплоходе "Анатолий Васильев". Лесовоз "Бакарица" и рефрижератор "Федор Бредихин" ушли в порты назначения.

Утром 5 октября на шлюпку сошла группа подводников, чтобы завести буксирный трос на АПЛ. Наше судно стало сближаться с ракетоносцем. Вдруг исчезли дрожь палубы и шум работающего главного двигателя "Красногвардейск" по инерции и под воздействием ветра медленно двигался к подводной лодке. К счастью, остановка двигателя оказалась непродолжительной.

Заводку троса на АПЛ пришлось на время прекратить так как над нами появились два советских четырехмоторных самолета Ту-95 предназначенные для дальней разведки и ведения радиоэлектронной борьбы. За два захода на малой высоте они сбросили на парашютах полтора десятка оранжевых контейнеров цилиндрической формы. На шлюпках стали собирать их и буксировать к нашему судну. И вот судовым краном поднимаем первую партию контейнеров. Из них выливаются потоки воды. Подводники вынимают из резиновых сумок индивидуальные изолирующие приборы, коробки с переносными радиостанциями, другое крайне необходимое имущество.

Оперативная связь между нашим судном, АПЛ и шлюпками оставляла желать лучшего, переносных радиостанций не было. Команды на бак и корму подавались по судовой трансляционной сети. В "мертвой зоне" приходилось использовать крик, свист, жестикуляцию. Со шлюпкой и такая связь исключалась, как только она удалялась от судна. Теперь с получением радиостанций, надеялись иметь хорошую связь.

К середине дня закончили сбор контейнеров, подошли малым ходом к подводной лодке. Со шлюпки туда подан тонкий проводник. Подводники закрепили за рым в носовой части буксирный трос. Начали буксировать подводную лодку.

В это время в нашем районе появилось судно, похожее на морской буксир. С помощью бинокля прочли название — "POWHATAN" и его бортовой номер — 166. На гафеле флаг США. Американцы вызвали по УКВ-связи нашего капитана и предложили свои услуги. Данилнин поблагодарил, но от помощи отказался. Все остальное время американский бук сир дрейфовал в отдалении не мешая нам.

На этом число "любознательных" в этой удаленной точке Атлантического океана не убавилось. Вскоре мы обнаружили перископ неизвестной подводной лодки. Любопытно было наблюдать, как черная палка быстро двигалась по воде. То она неожиданно исчезала то появлялась в другом месте

Наш ход не более 2 уз. Подводную лодку постоянно уводило в сторону. Один из двух ее гребных винтов оказался незастопоренным и вращался, другой - неподвижным и тормозил. Выяснилась и другая неприятность: через сальник свободно вращающегося винта внутрь лодки стала поступать забортная вода. Откачивать ее было нечем так как ядерная энергетическая установка уже была заглушена. Не действовали и аварийные механизмы. После небольшого совещания решили уменьшить скорость буксировки до 0,5-1 уз.

После вечернего чая продолжили движение. Нас сопровождали теплоход Анатолий Васильев и танкер "Галилео Галилей". Американский буксир следовал в отдалении тем же курсом, что и мы. Периодически пролетал "Орион". Интересно отметить, что он удивительным образом появлялся над нами в такие моменты, когда у нас происходили какие-либо неординарные события. Желто-оранжевый дым из поврежденной ракетной шахты  подводной лодки продолжал идти. Один из офицеров предупредил Данилкина, что в результате продолжающегося пожара возможен взрыв боеприпасов АПЛ. Каких именно офицер не уточнил.

День близился к концу. Утомившиеся моряки легли спать. В 00.00 6 октября на вахту заступил второй помощник капитана В. Гузь. Позднее мы узнали, что через 20 мин после этого судно резко дерну лось и ускорило ход. Вскоре стало ясно, что оборвался буксирный трос. На судне был объявлен аврал и сделана попытка поднять трос на палубу. Тут же появился вездесущий американский самолет. Пролетая над подводной лодкой на низкой высоте он осветил её включив прожекторы. На теплоходе "Анатолии Васильев" была дана команда спустить шлюпку и направить ее к подводной лодке.

Около 6 ч утра поступила информация, что увеличиваются осадка и дифферент АПЛ. На шлюпку перешли несколько под водников. На подводной лодке остался только командир, но и он вскоре вынужден был ее покинуть.

К нам приблизилась шлюпка с ролкера и по шторм-трапу на палубу поднялись несколько офицеров во главе с командиром погибшего ракетоносца. Его встретил экипаж корабля, построенный вдоль комингсов носовых трюмов. Поздоровавшись с личным составом, командир прошел вдоль строя и каждому подводнику пожал руку.

Мы тепло попрощались с офицерами, мичманами, матросами. Командир по благодарил наш экипаж за активную профессиональную помощь, заботу о военных моряках.

Всех подводников разместили на теплоходе "Анатолии Васильев," которому предстояло доставить их в Гавану. Нашему судну, а также танкеру "Галилео Галилей" предписывалось дежурить вблизи места гибели подводной лодки, осуществляя радиационное наблюдение и поднимая с поверхности воды всплывшие предметы.

Мы перемещались галсами в заданном районе. Американский буксир тоже был в постоянном движении очевидно его команда желала что-нибудь поднять с поверхности океана. Наши приборы не за регистрировали повышения радиоактивного фона и через неделю дежурства мы продолжили прерванный рейс.

Проходя Датскими проливами капитан Данилкин узнал от лоцмана, что по местному телевидению показывали фрагменты спасательной операции в Атлантике. Телезрителей ознакомили со схематическим разрезом советской АПЛ, с ее тактико-техническими данными. Видимо сделать это было нетрудно, так как в иностранном справочнике описывался этот тип подводной лодки. Не напрасно, вероятно летал над нами и американский "Орион".

Ранним утром 24 октября 1986 г "Красногвардейск" ошвартовался в Ленинградском морском порту.

Шлюпки судов Минморфлота снимают экипаж К-219

"Орион" над аварийной К-219

К-219, как её увидели с "Красногвардейска"

Американский буксир "Поухатан" наблюдает за спасательной операцией

Рефрижератор "Федор Бредихин"

Лесовоз "Бакарица"

"Красногвардейск"

Ролкер "Анатолии Васильев" подходит к "Красногрвардейску" для передачи буксира